О.П.Малкова

Специфика собрания И.И.Машкова в Волгоградском музее изобразительных искусств// Известия Волгоградского Государственного педагогического университета. № 8(42) 2009 г, Серия Социально-экономические науки и искусство.- С. 125-129;

Имя Ильи Ивановича Машкова (1881-1944) нельзя отнести к забытым, однако массовым сознанием он чаще всего воспринимается как живописец десятых годов, один из лидеров «Бубнового валета». Многие аспекты его деятельности остаются мало изученными, в том числе позднее творчество, а также работы, находящиеся в провинциальных музеях. Волгоградский музей изобразительных искусств (ВМИИ) обладает одной из самых богатых и своеобразных региональных коллекций произведений И.И.Машкова. Круг литературы, посвященной произведениям Машкова из Волгоградского музея, весьма ограничен[1]. Особое внимание музея к его творчеству изначально было связано с тем, что художник родился в нашем крае[2].

Большое значение имеет тот факт, что все произведения пришли в ВМИИ из мастерской художника, что избавляло от сомнений в их подлинности. Начало коллекции было положено в 1964 г., когда при организации музея два небольших натюрморта «Черешня»(1939 г.) и «Натюрморт на синем фоне» (1930-е гг.) были переданы Дирекцией Художественных Фондов в ВМИИ. Все остальные произведения были получены в разное время от наследников художника. Целенаправленная собирательская работа ведется с начала 1970-х годов. Параллельно велось коллекционирование графики Машкова, а также произведений соратников мастера и его учеников. В 1970-1980-е гг., когда одной из приоритетных линий в собирательской политике музея стала закупка работ И.Машкова и художников его круга, в ВМИИ оказалось большинство произведений коллекции.

Будучи достаточно обширным (38 произведений живописи и 60 произведений графики), Волгоградское собрание И.И.Машкова обладает собственной спецификой. Необходимо отметить комплексный характер собрания, в котором произведения живописи и графики дополняются документами, фотографиями, предметами из мастерской художника, что позволяет создать объемное представление о живописце. Архив Машкова[3], содержащий в основном материалы, связанные с его деятельностью в станице Михайловской в 1930-е гг., еще не был детально исследован.

Необходимо отметить наличие в составе коллекции как хорошо изученных, часто публикуемых произведений (таких как «Новодевичий монастырь», 1912-1913 гг..), так и менее известных, но важных для понимания судьбы художника вещей, симптоматичных для своего времени («Нева. Островки. Дом отдыха», 1923 г.). Здесь есть работы, традиционно избегаемые искусствоведами, располагающиеся в полупримитивистском поле («Привет XVII съезду ВКП(б)», 1934 г.).

Искусство Машкова раскрывается в разнообразии жанровых и эволюционных аспектов. Существенным достоинством собрания является отражение разных этапов эволюции художника, что позволяет проследить развитие его творческой манеры от самых ранних работ до самых поздних. Мы можем оценить величину дистанций, разделяющих ученический «Портрет девочки» (1903 г.), написанный в «серовском» духе и «Портрет А.И. Мильмана» (1916 г.), синтезировавший открытия последних течений того времени, «Колхозницу с тыквами» (1930 г.), демонстрирующую «вписанность» в соцреализм и жестко документальные портреты военного времени. Разительно отличающиеся в своих средствах, они дают возможность осознать масштаб перемен, захвативших нашу культуру в первой половине 20 в.

Полнее всего в ВМИИ представлено творчество, проходившее за гранью «Бубнового валета», что обращает нас к проблематике позднего творчества. Наиболее обширно представлено творчество Машкова 1930-х гг. Большой интерес для исследователя представляет наличие в коллекции произведений, написанных во время пребывания художника у себя на родине, в станице Михайловской Сталинградской области в 1930-1935 гг. Широко представлено натюрмортное творчество 1930-х гг. «абрамцевского» периода.

Отражая проблематику взаимоотношений авангарда и социалистического реализма, биография И.И.Машкова раскрывает драму художника, сформировавшегося в одной культуре, но живущей в другой. Сосуществование или конфликт авангардистской, примитивистской и соцреалистической парадигм прослеживается не только при сопоставлении разных творческих этапов, но и на территории одного произведения («Колхозница с тыквами», 1930 г.). Произведения 30-х гг. демонстрируют значительное различие «искусства для других», создаваемого в попытках соответствия требованиям официального искусства («Артек», 1933 г.) и «искусства для себя» («Степь. Репейник»,1933 г.)- частного творчества, остававшегося полигоном для решения живописно-пластических задач[4]. Попытки написания сюжетной картины на социально значимый сюжет не увенчались успехом[5]. Проблема соответствия требованиям социалистического реализма заставляла Машкова нагружать современным содержанием традиционные для себя жанры натюрморта, пейзажа, портрета. Так были  написаны «Советские хлебы» (1936 г.), «Привет XVII съезду ВКП(б)» (1934 г.), располагающиеся в русле официального искусства, однако сохраняющие приоритеты художника в области цвета, техники, предметного видения.

Художественный облик Машкова может показаться дробным, творческий путь художника отмечен экстремистской резкостью. Однако именно диапазон колебаний дает возможность обнаружить то неизменное ядро представлений, которое Машков проносит через всю жизнь. Собрание И.И.Машкова в ВМИИ раскрывает его живописно пластические приоритеты, при этом облик художника в собрании ВМИИ обладает своей спецификой.

Коллекция демонстрирует Машкова, прежде всего как мастера близкого к народным традициям, существующего внутри особой «легенды мира». Решительные перемены в его творчестве проделывались на своем «неисправимом диалекте», обеспечивая своеобразие, как в контексте авангарда, так и соцреализма. Устойчивая примитивистская составляющая искусства Машкова заявлена в волгоградском собрании намного ощутимее, чем в столичных коллекциях. Фаза примитивизма, была для него не просто «невероятно органичной»[6] ступенью развития; она, неоднократно трансформируясь, оказывала влияние на его творчество на всех этапах пути. Особенно ярко это демонстрируют парадные портреты и натюрморты 30-х годов. Гипертрофия форм и цвета, подчеркнутое внимание к значимым деталям, любовь к симметричным, устойчивым композициям, эпический строй сближают его работы с искусством примитива и фольклором («Колхозница с тыквами», 1930 г.).

Собрание работ Машкова ВМИИ позволяет рассмотреть вопрос об отношении мастера к категории «прекрасного». Представления Машкова о совершенстве связаны с витальной силой, расцветом возможностей, выраженном в расцвете живописи. Богатство, порядок - неизменные части его эстетической системы. Машков отвергал «красивость» в общем понимании и порой был шокирующе оригинальным. Независимость эстетических позиций не покинула Машкова и в позднее время, когда его манеру уже невозможно назвать решительной. В этом отношении Машков является, скорее, исключением в контексте искусства соцреализма, ориентированного на вкусы массового потребителя.

В жанровом отношении живописное собрание ВМИИ, где преобладают натюрморты, отражает пристрастия художника - одного из лучших русских мастеров этого жанра. Машкова отличают повышенный интерес к предмету, «плоти жизни», объему, вылепленному цветом. Материальность жизни переживается им остро и гедонистично. Основная идея искусства Машкова- утверждение предметной роскоши мира. Его грандиозные плоды и предметы, люди и мазки выражают пантеистический восторг перед величием самой жизни. Качества живописи утверждают ценность материи самой по себе - вне сакральных, символических смыслов. Эта устремленность к физическому аспекту, невосприимчивость к иным планам бытия ставит Машкова в обособленное положение в ситуации русского авангарда, прорывавшего завесу материального. В составе ВМИИ большинство натюрмортов относятся к 1930-м гг.; 10 из них относятся к знаменитой «абрамцевской» серии. Здесь, переведенная в камерный масштаб, продолжает звучать утверждающая мелодия его ранних работ («Пестрый букет на темном фоне», 1936 г.).

Произведения Машкова из ВМИИ выявляют устойчивые профессиональные приоритеты, связанные с колористическими задачами и вопросами живописной техники, вытесняющие и в позднем творчестве сюжетные или идеологические аспекты. Машков воспринимает жизнь через цвет, сам процесс живописи, красочный слой наполняются для него глубоким смыслом. Живописное действо, длящееся на наших глазах (как и в10-е гг.), является метафорой движения, дыхания живой материи. Утверждение самоценности живописи, автономии ее как особого рода деятельности, вынесенное из авангардистской практики, также служит способом «отпадения» от единого русла социалистического реализма.

Большое количество рисунков одного из самых живописных русских живописцев позволяет прояснить отношения мастера с натурой и с ремеслом. Его графическое наследие выглядит более целостным, чем живописное. Внимание к декоративной стороне, сильным сопоставлением темных и светлых пятен, статичность композиций, богатая тональная разработка фактуры, присутствующие уже в ранних работах 1900-х гг., роднят его графические произведения с живописным. Можно утверждать, что и в графике художник пользуется, прежде всего, живописными приемами. В то же время графические портреты 30-х гг. дают примеры максимального слияния с соцреализмом в его официальном понимании («Голова девушки в красной косынке», 1929 г.). Этот факт позволяет предположить, что в значительной мере самобытность живописных работ Машкова брала начало в самом процессе живописи, процессе изготовления и нанесении красок.

Машков в нашем собрании выступает не только как художник - многогранный и парадоксальный. Благодаря архиву 1930-х гг., содержащему переписку художника, его фотографии, документы мы видим страстного общественного деятеля. Он жаждал социальной реализации, выступал как педагог, историк своего края, видел себя преобразователем мира, что, безусловно, накладывало отпечаток и на его творчество. Этот период жизни художника связан с попыткой реализации утопичного в своей грандиозности проекта, направленного на превращение разоренной бывшей казачьей станицы, а в тот момент колхоза им. Ворошилова в образцовый городок социалистической культуры. Центром преобразований должен был стать Дом Социалистической культуры (ДСК), открытый в здании закрытой Сретенской церкви. Точно отвечая духу времени, план строительства «города будущего»[7], разработанный Машковым, наглядно раскрывает качества личности самого художника, проявляемые им и в живописи, и в преподавании: максимализм, основательность, масштабность, искренность, решительность, желание быть востребованным. Сопоставление организационной и педагогической деятельности с творчеством раскрывает редкостное единство всех проявлений личности Машкова. Примечательно, что и в строительстве идеального хозяйства он выступает прежде всего, как художник, распространяя свои эстетические представления за пределы своей мастерской, созидая мир изобилия, родственный его натюрмортам.

Огромную ценность представляет возможность сопоставления произведений Машкова и произведений его товарищей по объединению «Бубновый валет». Несмотря на то, что объединение просуществовало только до 1916 г., художники до конца жизни сохраняли творческую и человеческую общность. Возможно говорить о сохранении определенного ядра бубнововалетских ценностей и на поздних этапах развития. Оно заключается в приоритете живописных задач, особом культе ремесла, что обеспечило им роль хранителей московской живописной традиции. Работы П.Кончаловского, А.Лентулова, А.Куприна, Р.Фалька, А.Осмеркина позволяют увидеть общие процессы, связанные как с включенностью в общекультурный контекст, так и бубнововалетским прошлым. Однако и среди этого круга работы Машкова обладают спецификой: «бравурностью» письма, резкостью эволюционных движений, глубинной связью с архаическими прототипами.

Наличие в ВМИИ произведений учеников Машкова (О.Соколовой, А.Лабаса, А.Гончарова) при их принципиальных различиях позволяет выделить черты «передаваемые по наследству»: активное переживание натуры, приоритет живописно-колористических задач, утверждающие интонации. В педагогических методах, программах Машкова присутствуют те же убежденность в собственной правоте, максимализм, внимание к деталям, что и в его искусстве.

Собрание И.И.Машкова является ядром коллекции советского искусства Волгоградского музея. Оно обладает спецификой состава и дает богатые возможности для целостного прочтения творчества художника и изучения как живописно-пластических, так и социокультурных аспектов его творчества.

Литература

Малкова О.П. «Эстетика триумфов» в живописи И.И.Машкова 1930-х гг. // материалы научно-практической конференции.—Волгоград, ВМИИ.—2006.—С.15-18

Малкова О.П.Творчество художников «Бубнового валета» второй половины 1910-1950-х гг. Социокультурные и пластические аспекты. Автореферат на соискание ученой степени кандидата искусствоведения.- СПб.– 2006.

Малкова О.П. Камерный пейзаж 1930-х гг. как «территория свободы» (на материале Волгоградского музея изобразительных искусств).// Известия Волгоградского государственного педагогического университета. Социально-экономические науки и искусство, №3 (37), 2009 г.- ВГПУ, Перемена-С.151-156

Манин В. Искусство в резервации.- М.:Эдиториал УРСС, 1999

Илья Машков. Каталог.-Волгоград, Издатель, 2001

Непокупная И. Художник Илья Машков.- Волгоград: Нижне-Волжское книжное издательство, 1982.

Полончук.Т.А. И.И.Машков. Живопись 1930-начала 1940-х годов. Автореферат на соискание ученой степени кандидата искусствоведения.- СПб, 2002;

Фонд «Машков И.И. Художник», Дела арх. №№ 1-34

Художественная культура России от авангарда до соцреализма и И.Машков.- Волгоград, ВМИИ, 2001

Эфрос А. Мастера разных эпох.- М.: Советский художник, 1979