О.П.Малкова

Произведения И.И.Машкова и  социально-культурная

ситуация в советской деревне 1930-х гг.

(на материалах Волгоградского музея изобразительных искусств) [1]// Проблемы новой и новейшей истории и опыт современности.- материалы V исторических чтений, посвященных 100-летию со дня рождения В.А.Козюченко- ВГПУ, Перемена, 2009

Волгоградский музей изобразительных искусств (ВМИИ) обладает одной из лучших региональных коллекций произведений Ильи Ивановича Машкова и архивом художника 1930-х гг. И.И.Машков (1881-1944)- один их самых ярких и узнаваемых персонажей русского авангарда, организатор художественной группировки «Бубновый валет». Его самобытная платформа выстраивается на пересечении примитивизма, кубизма, фовизма и сезаннизма.

В начале 1920-х гг. живописец одним из первых авангардистов проделал «движение вспять», обращаясь к документальности, верности вещному миру. Эти эволюционные перемены обладали решительным и опережающим характером, как это было в целом свойственно творческому пути Машкова. Вскоре подобная эволюция ожидала большинство советских художников. Утверждение к началу 30-х гг. социалистического реализма как единственного творческого метода советских художников закрепило установку искусства на документальность, натурализм. В Волгоградском собрании наиболее полно представлении именно позднее творчество мастера. Возможно ли говорить о произведениях Машкова 30-х гг. как о документальных свидетельствах?

С нашим краем связан один из самых фантастических и показательных для своего времени сюжетов из жизни Машкова и края в целом. Речь идет о создании по инициативе художника Дома Социалистической культуры (ДСК) в закрытой Сретенской церкви на родине художника, в бывшей станице Михайловской, тогда - колхозе им. Ворошилова Урюпинского района Сталинградской области. Идея строительства ДСК стремительно разрослась в грандиозный проект преобразования разоренной деревни в образцовый городок социалистической культуры, обретая характер жизнеустроительной утопии. Этот проект владеет всеми помыслами художника на протяжении 6 лет. Данной страницы мы уже касались в своих выступлениях [2]. Михайловский период жизни художника и документы архива 1930-х гг., находящегося в ВМИИ, еще мало исследованы.

При рассмотрении семи произведений из собрания ВМИИ, написанных тогда, невозможно игнорировать ситуацию, способствовавшую их созданию. Сопоставление художественных произведений и документов ставит вопрос о репрезентации этого исторического сюжета в произведениях художника.

Впервые после 30-летнего отсутствия художник попадает к себе на родину летом 1930-г. с целью написания живописных произведений. Однако шокирующее зрелище упадка ранее процветающей станицы заставило художника переключиться на социальную практику [3].

«[…] в 1930 г. поехал в научно-художественную командировку, как художник пописать. Вся обстановка жизни, гигантские социальные перемены, строительство колхозов произвели на меня потрясающее впечатление. Писать, изображать что-либо - было невозможно. Смотреть без содрогания сердца было невозможно на колхозников, испытывавших большие трудности, которые задыхались в своем бедственном положении […]» [4].

Культурное строительство осуществляется Машковым со страстным энтузиазмом и хозяйственным размахом. Документы из архива свидетельствуют о крайней напряженности, драматизме борьбы художника за свой проект. Его письма содержат не только цифровые выкладки, но и страстные призывы, мольбы, обещания, ссылки на авторитеты. В них явственно ощутим агрессивный натиск. «Я ко всему этому отнесся со всей своей страстью и любовью» [5].«С октября 1930 г. и до сих пор все целиком непрерывное время энергию отдаю, помогая Михайловскому» [6].

В то же время в михайловских пейзажах Машкова («Станица Михайловская»,1930-е гг., «Дворик в станице Михайловской», 1930-е гг., «Степь. Репейник», 1933г., «Площадь в станице Михайловской», 1933 г.) пафос борьбы совершенно отсутствует, художник пассивно следует за натурой, сглаживает свои художественные средства выражения. Необходимо отметить, что для творчества художника это крайне нетипично: как в ранних, так и поздних своих произведениях он тяготеет к форсированию, повышенной энергии, «бравурности» приемов, сохраняя впечатление борьбы с красочной стихией.

Пейзажи Михайловского периода в своей мягкой импрессионистичности, развеществлении выглядят диаметрально противоположными по отношению как к текстам Машкова, так и к его остальному творчеству по характеру выраженной авторской позиции и образному строю. Видимо, здесь мы имеем дело с трансформацией «буйства в работе», изначально свойственного мастеру, в новую для него область деятельности - культурного строительства. При этом художник не ограничивает свое поле деятельности культурной помощью, но желает «помочь в Ваших хозяйственных делах»[7]. Это заставляет его вникать во все детали хозяйственной ситуации.

Разительным образом отличаются картины действительности, представленные в живописных произведениях и письмах художника. Архив дает возможность представить зрелище опустошения, разорения ранее процветающей, богатой казачьей станицы. Письма Машкова наполнены болью и гневом. «К сожалению станица Михайловская, как выражаются местные старожилы- колхозники, разгромлена, разграблена до основания и надо сказать  действительно жуткое впечатление производит картина разгрома всего  недвижимого имущества.[…]» [8]. «Казачья станица, как таковая, уничтожена до основания. В большом количестве также уничтожено недвижимое имущество в виде жилищ, садов, левад, ветряных мельниц […][9].

Описание нужды, голода, правового беспредела, культурной деградации встречается во множестве писем, создавая картину коллективизации, переросшей в гуманитарную катастрофу. «[…] В 1933 г. было «перевыполнение» плана- этого добивались настойчивые гастролеры- руководители этих колхозов, - колхоз им. тов. Ворошилова отдал государству хлеба, выполнил план, больше, чем на 200%, оставив между тем себя без семян и колхозников без хлеба. С этого началось- под «руководством» головотяпов, сознательных и бессознательных- положение жителей- колхозников стало сильно ухудшаться. Под страхом «Гапау»- /так они называли ОГПУ/ […] и без разбора вколачивание в колхоз- большое количество жителей побросало свои жилища, разбежались по городам. […] Эти два района (т.е. Новониколаевский и Урюпинский) и в особенности около этой станицы жизнь стала настолько тяжелой, что в первой половине 1933 г., по словам местных колхозников, в некоторых хуторах вымерло до 10% жителей а во всей местности чистым хлебом почти никто не питался- ели суррогат, а то и просто «хлеб» из лебеды и друг. несъедобные травы. Благодаря жуткому гнусному поведению головотяпов, кулацко-земских элементов со всякими «реконструкциями», «реорганизациями»- хозяйство пришло в упадок, а людей довели до крайнего отчаяния; от донского коня одно воспоминание,- взамен ничтожное количество захудалых коров помогает трактору и комбайнам обрабатывать поля. Вообще почти не осталось - ни скота, ни птицы. Сады, левады - уничтожены, общественное имущество движимое и недвижимое уничтожается, даже собственное имущество, жилище сжигается, начиная с палисадника, надворные постройки и т.д. […]»[10].

Особенно болезненно художник воспринимает контраст современного положения с богатством дореволюционной станицы, сохранившимся в его воспоминаниях. «[…]Жизнь родного населения в 1880 годы 1900 года и до империалистической войны, до Октябрьской революции протекали для моих земляков и хуторян казаков по сравнению с Рязанск. и друг. губер. не только зажиточно, но и богато, [в] материальном довольстве[…]»[11]. «[…] там, где до революции было изобилие хлеба, всяких продуктов, домашней птицы, скота и т.д. теперь первый район сплошной коллективизации- 95 % […]»[12].

Неоднократно встречаемый в текстах мотив- драматическое несоответствие состояния колхоза им. Ворошилова с богатством природных возможностей. Необходимо отметить, что образы богатства, изобилия, природной роскоши родного края, запечатленные в памяти Машкова с детства, оказали важнейшую роль в формировании жизненного и эстетического кредо мастера.

«Местный климат и природа имеют все данные для того, чтобы там создать богатейшие огородные, садовые, бахчевые и зерновые культуры, птицеводство, рыболовство– вообще Михайловская имеет очень. богатую природу и разнообразна по почве– здесь легко произрастает настоящий крымский виноград, маслины, валериановый корень и др. за небольшим исключением, южные растения»[13].

Немалое внимание уделяет Машков бичеванию врагов культурного строительства, которых он с ужасом обнаруживал и во властных структурах. «Эти элементы с антиобщественными инстинктами и покушениями и как паразиты приносили колоссальный вред развитию новой жизни в деревне. Уже в 30 году я не мог без боли в сердце смотреть как новая последняя сравнительно большая часть этих паразитов, лодырей, бесплодных болтунов дармоедов, шакалообразных, и волкообразных, тупо свинорылых мракобесов преступников, и как заразный червь он проникал в сердце и кость трудовых колхозных масс. Остатки вредного времени и старой психологии заставляло колхозную массу болеть, как болеет человеческий организм, корчась в судорогах общего недомогания организма. […]»[14]. Художника охватывает пафос борьбы «[…] со всеми врагами социализма и коммунизма, белогвардейцами, контрреволюционерами, вредителями, саботажниками, бойкотистами, дармоедами, со всеми теми, кто стоит на дороге и мешает создавать социалистическое хозяйство и культуру»[15].

План спасения, родившийся в голове Машкова, поражает своей масштабностью, решительностью, волюнтаризмом и наивностью. Станица  должна была превратиться в образцовый городок социалистической культуры. «[…] Мне ясно стало–: помощь моим землякам должна быть главным образом обогатить их сознательность, как можно скорей понять науку технику и искусство и главные– […] науку Маркса, Ленина, Энгельса и Сталина, и с таким внутренним багажом легче будет преодолеть все трудности и сократить путь к социализму»[16].

Центром преобразований должен был стать ДСК, открытый в помещении уже закрытой к тому времени Сретенской церкви. Проект предполагал постановку памятника В.И. Ленину, проведение электричества, радио, телефонной связи, организацию системы образовательных учреждений, музеев, ряда студий и кружков, мастерских, обсерватории, парашютной вышки, ботанического сада, метеостанции. В ДСК должны были действовать несколько оркестров, театров[17]. Масштабный процесс созидания огромного хозяйства, в подробностях отраженный в документах архива, оказался никак не отражен в  живописи, как и основной объект преобразований, Сретенская церковь.

«[…]Дом существует с 7 ноября 1931 г. На оборудование его было отпущено Наркомпросом в 1931 г. в виде субсидии 30.000 руб., от общественных организаций и отдельных выдающихся  революционных деятелей было послано подарков больше чем на 5.000 руб. […] В данное время имеется приобретенного имущества больше чем на 15.000 руб. Израсходовано средств на оборудование- 15.000р. и около 15.000 на содержание ДСК за 2 ½ года. Пока обслуживалось пять больших колхозов (около 15 хуторов) […] Из Москвы послано было посылок  и багажа больше 50 мест, весом примерно не менее 4-х тонн»[18].

Образ мира в пейзажах Машкова 30-х гг. совершенно идилличен, несмотря на достоверность передачи форм и пространства. Основная тема произведений- светлая гармония мира, покой. Пейзажи включают жанровые элементы, что придает им ощущение домашнего уюта. Образ единства гармоничного мироздания достигается сложнейшей разработкой проблем световоздушной среды (что в целом не свойственно Машкову, обычно сосредоточенного на задачах материально-фактурной убедительности). Если светоносность большинства соцреалистических полотен 30-х гг. неосознанно связана с метафорой светлого пути, то для Машкова это, скорее, проявление взлета надежд, воодушевлявших его в тот период. Живописная стихия, отражающая роскошь мира, но не содержательный или идеологический аспект является приоритетной задачей в этих произведениях.

Будучи в своих пейзажах очень точным по отношению к природной специфике края, отражая характер света, атмосферы, почвы, растительности, рельефа местности, (что дает возможность говорить о том, что природа нашего края нашла в его творчестве наиболее полное воплощение), Машков совершенно дистанцируется от болезненных социальных сторон действительности. Таким образом, если основное содержание текстов Машкова Михайловского периода определяется описанием бедственного положения своей родины и усилий по созданию ДСК, то в живописи эти мотивы никак не отражены.

В то же время сама идея преображения станицы Михайловской путем концентрации там всех благ цивилизации, является непосредственным продолжением его  художественной практики. Прекрасное в его представлении неразрывно связано с идеей изобилия, богатства, избыточности. Роскошь мира находит выражение в самоценной роскоши живописи. Идея порядка, свойственная его композициям- отражение устойчивости, крепости мира. Искусство Машкова строит законченную, очень определенную модель мира- роскошного, исполненного сил плодородия и здоровья.

Напористый, экстенсивный, неутомимой характер его общественной деятельности, в высшей степени свойственный и его искусству- проявление особой жадности к жизни, повышенной энергетики, свойственной художнику на протяжении всего творчества. Это заставляет художника искать многообразные формы реализации – в преподавании, общественной деятельности, монументальных проектах. Во всех своих начинаниях он действует весьма сходным образом, реализуя устойчивую, опознаваемую картину совершенного мира.

Гипертрофия масштабов свойственна его персонажам, мазкам, цветовым сопоставлениям. Его эстетическая система чуждается всего болезненного, слабого. Его отношение к миру окрашено восхищением и энтузиазмом, что исключает возможность критического подхода к реальности. Культ здоровья и силы, делает для него органичной утверждающую, оптимистическую интонацию, и невозможной- скепсис, иронию, неприязнь. Идея крепости жизненных сил- основная идея его творчества («Репейник», 1933г.). Отражение неприглядных сторон действительности оказалось несовместимым с его представлениями об искусстве. Эстетическая система Машкова оказалась очень устойчивой, несмотря на многократные перемены его художественного языка.

Портреты «Колхозница с тыквами», «Девушка на табачной плантации» (1930 г.) отмечают точку пересечения собственных представлений художника о прекрасном и мифологии соцреализма. Несмотря на конкретность прототипов, это портреты- типы. «Колхозница с тыквами» - работа монументального плана. Машков изобразил величественную женщину с громадными плодами в руках, загорелую, залитую солнцем. Ее лицо выражает энергию, оптимизм, душевное здоровье, которым наполнена работа. Она видится художником воплощением сил плодородия. Краснощекие, пышнотелые модели, спелые фрукты и овощи, подчеркнуто аппетитные хлебы и величественные ландшафты - равноправные составные части машковской модели мироздания. Машков превращает обыденность в яркое и роскошное зрелище, свидетельствующее и мощи сил земли. Повышение энергетики живописи здесь более свидетельствует о буйстве вселенских энергий, величии самой жизни, чем о конкретной исторической ситуации.

Таким образом, здесь Машков избирает объект и пластическую систему, отвечающие его представлениям о гармоничном мире, и создает свои наиболее уверенные и полноценные художественные высказывания 1930-х гг.

Работы из ВМИИ отражают трансформации стиля художника - от идиллического до мрачного. Причина перелома, видимо, коренится в крахе иллюзий, связанных с грандиозным культурным строительством. За размахом проектов последовало тотальное разочарование, изменившее творчество мастера. В письмах появляется усталость, безнадежность и  отзвук абсурда.

«[…] Недавно на днях судили правление колхоза им. т. Ворошилова. Государственный защитник и прокурор выражали свое удивление с судейской трибуны о том, как этот так, при наличии такого культурного очага, ДСК, котор. может позавидовать любой район в крае- такая дичь и некультурность среди колхозников» [19]. «За наши бескорыстные цели и старания эти кулацкие элементы всеми средствами старались пакостить, а со стороны руководства местного помощи не было никакой» [20].

С 1935 г. художник постепенно отдаляется от своего детища. Поражение Машкова в его культурных начинаниях подрывает его могучий оптимизм, веру в свои силы, доверие к миру. Его искусство обретает мрачный, темный колорит, тяжелый, торжественный строй, движение кисти теряет темп и уверенность. («Пионерка с горном», 1933 г.). Умирание света здесь является знаком умирания надежд. Преимущественный интерес к предмету, невыявленность художественной задачи говорят о капитуляции, растерянности художника перед жизнью. Драматизм, конфликтность обнаружены здесь на уровне формы: в отсутствии целостности видения, напряженности светотеневых контрастов- но не сюжета, что было для художника невозможным.

Таким образом, живопись Машкова Михайловского периода оказалась достаточно дистанцированной от реалий действительности. Этот факт стоит особняком в биографии Машкова, в целом находившегося в сильнейшей зависимости от натуры. Художник склонен избирать элементы реальности, соответствующие его изначальной эстетической системе, вписывающиеся в его «легенду мира», тесно связанную с народными представлениями и сложившуюся на родине, в нашем крае, что делает обращение к этой теме еще более актуальным.

Думается, здесь возможно говорить об обратном процессе- воздействии искусства, эстетической позиции на  общественную деятельность живописца. Вероятно, именно его эстетическое чувство было уязвлено при первом посещении Михайловской. Несовпадение картины действительности с его очень определенной версией реальности и заставляет его искать новое поле активности. Ощущение эстетического дискомфорта является толчком к социальной активности. Невозможность отображения нищеты и разорения в искусстве заставляет его созидать мир, достойный искусства. В социальной практике Машков ведет себя как художник, что подтверждает преобладание в его личности художника над человеком.

Личность Машкова демонстрирует удивительную целостность проявлений. Это делает более плодотворным одновременное рассмотрение разных сторон его деятельности, что может приблизить нас к более адекватному пониманию художника и его времени.

1. Статья подготовлена при финансовой поддержке Российского Гуманитарного Научного Фонда и администрации Волгоградской области. 09-04-20404 а/в «Комплексное исследование творческой личности И.И.Машкова (на основе произведений Волгоградского музея изобразительных искусств, архивных и экспедиционных материалов)».
2. О.П.Малкова. Художник И.И. Машков и его социальный эксперимент (строительство образцового города социалистической культуры в станице Михайловской в 1930-х гг.)// Историческое образование в современном мире-Волгоград,2009.-С. 213-226
3. Фонд «Машков И.И. Художник», Дело арх.№ 4, Листы №№ 135, 136
4. Фонд «Машков И.И. Художник», Дело арх. № 3, Листы №№ 20-27
5. Фонд «Машков И.И. Художник», Дело арх. № 4, Листы №№ 31-36
6. Фонд «Машков И.И. Художник», Дело арх. №4, Лист № 17
7. Фонд «Машков И.И. Художник», Дело арх. № 3, Лист № 3
8. Письмо Машкова в г.Сталинград: 1. Завкультпропом Крайкома ВКП(б)- тов. Рубинштейну;2.Зав. КрайОНО- т. Макееву; И Зам. Зав. КрайОНО- т. Гусеву.; Г. Урюпинск-3. Секретарю Райкома ВКП(б)- тов. Ромакину и Зав. Культпропом РК т. Ерцеву и др.- Фонд «Машков И.И. Художник», Дело арх. № 3, Листы № 68-77
9. Письмо Машкова от 12 апр. 1934 г. в Урюпинск Сталинградского края: 1.Секретарю Райкома ВКП(б); 2.Председателю Райисполкома; Н. Николаевск Сталинградского края; 3.Секретарю Райкома ВКП(б) - Фонд «Машков И.И. Художник», Дело арх. № 4, Листы №№ 159-161
10. Обращение Машкова в Москву, Кремль - в административную комиссию при Президиуме ВЦИК.1934 (1935)г.- Фонд «Машков И.И. Художник», Дело арх. № 3, Листы №№ 20-27
11. Фонд «Машков И.И. Художник», Дело арх. № 25, Листы №№ 1-8
12. Письмо Машкова от 1932. сентября 1930 г.- Фонд «Машков И.И. Художник», Дело арх. № 4, Лист № 46
13. Письмо Машкова 12 апреля 1934 г. в г. Урюпинск Сталинградского края 1.Секретарю Райкома ВКП(б); 2.Председателю Райисполкома; Н. Николаевск Сталинградского края; 3.Секретарю Райкома ВКП(б)- Фонд «Машков И.И. Художник», Дело арх. № 4, Листы №№ 159-161
14. Фонд «Машков И.И. Художник», Дело арх. № 25, Листы №№ 1-8
15. Обращение Машкова к колхозникам в честь 16-летия Октябрьской Революции- Фонд «Машков И.И. Художник», Дело арх. № 3, Лист № 89
16. Фонд «Машков И.И. Художник», Дело арх. № 25, Листы №№ 1-8
17. План культурного строительства 1934 г.- Фонд «Машков И.И. Художник», Дело арх. № 3, Листы № 28- 142
18. Письмо Машкова руководителям «Всекохудожника» т.т. Славинскому, Ю.М.Иванову Е.П., Сахарову В.Ф.- Фонд «Машков И.И. Художник», Дело арх. № 3, Листы № 68-77
19. Письмо Машкова в г. Сталинград 1)Завед. Н-В. КрайОНО т.Макееву;2) Зам. Зав. отд. произв. и зарплаты Н-В. Крайсовпрофа тов. Мельникову и руков. с/х гр. Коцину; г.Урюпинск Н-В. Края. 1) Секретарю Райкома ВКП(б) т. Ракитину;2) Начальн. Р/о ОГПУ т. Тарасову и пом. т. Короткову.- Фонд «Машков И.И. Художник», Дело арх. № 3, Лист № 83
20. Письмо Машкова Краевому прокурору тов. Лесову; Зам. Краевого прокурора тов. Румянцеву- Фонд «Машков И.И. Художник», Дело арх. № 2, Листы №№ 7-11