Выставка в выставке «Открывая книгу» представляет 25 гравюр из собрания ВМИИ, созданных выдающимися мастерами отечественной печатной графики — В. А. Фаворским, А. Д. Гончаровым, И. В. Голицыным.
Большая часть демонстрируемых графических листов — иллюстрации к классике мировой художественной литературы: «Маленьким трагедиям» А. С. Пушкина, новеллам П. Мериме, пьесам Лопе де Вега. Авторы иллюстраций, ксилографы В. А. Фаворский и А. Д. Гончаров были соратниками Ильи Машкова по ВХУТЕМАСу, они искали новые подходы к пониманию книги как сложного, несущего просвещение в народные массы, художественного явления, осмысляли иллюстрацию как необходимую визуальную часть динамического повествования. Неслучайно оба выбирали ксилографию (гравюру по дереву) для оформления книжного издания. Фаворский видел ее самой выразительной и более всего гармонирующей со шрифтами в тексте техникой. И. В. Голицын, несмотря на ученичество у Фаворского, никогда не работал в области книжной иллюстрации. Он по праву считается одним из лучших мастеров станковой линогравюры 1960-х, когда искусство советского эстампа переживало новый период расцвета. К этому времени относится гравюра «Художник В. А. Фаворский за работой», входящая в коллекцию ВМИИ.
Вклад Владимира Фаворского в развитие отечественной графики в XX веке сложно переоценить. Его подход и художественный метод предполагали глубокое знание материалов, их природы и заложенных в них возможностей. Искусство ксилографии было особенно интересно Фаворскому, в этой технике он обнаружил привлекательные для себя как мастера качества. Дерево — материал с высокой степенью сопротивления, в нем уже заложена сила, которую необходимо выявить и выступить с ней в соавторстве. «С трудом художник вырубает фигуру в камне или дереве; камень как бы сопротивляется и нелегко подчиняется художнику. Зато камень или какой-нибудь кусок твердого материала помогает, подсказывает художнику форму того, что он хочет выразить. Художник как бы видит в материале то, что он создает. Так вот, я люблю материалы, сопротивляющиеся художнику, с трудом обрабатываемые. Поэтому, между прочим, я люблю гравюру и резьбу-скульптуру из твердых материалов — из дерева и слоновой кости», — писал Владимир Фаворский в своей книге «Рассказы художника-гравёра».
Согласно оценке искусствоведа Абрама Эфроса, в начале XX века благодаря открытиям Фаворского происходило очищение искусства гравюры от всего напускного, искусственно привнесенного, лишнего. Фаворский смог «нажать ручку какого-то рычага, чтобы гравюра тоже встала на свое место в современном ряду искусств…Гигантский мост, поверх четырех столетий, перекинулся [благодаря Фаворскому] от граверной архаики к граверному кубизму… Под резцом Фаворского стало проступать уже не одно лишь чистое звучание дерева, но оно повело свою освобожденную сущность дальше, вглубь зрительных форм, оно стало разгруппировывать свои изобразительные элементы не только по поверхности доски, но и как бы внутрь ее, в ее толщину». Размышления Эфроса позволяют говорить о ещё одной заслуге мастера — разработке цельного теоретического знания о пространстве и форме в искусстве гравюры, понимании «какого-то третьего измерения», глубины и объема, кроющихся в гравюре по дереву. Продолжателями традиций Фаворского-ксилографа стали его ученики. В статье «Фаворский и современная ксилография» Эфрос также подмечает, что «по-видимому, единственной общеприемлемой формой любви» к мастеру становится признание его школы — последователей, «апостолов» Фаворского. Сегодня эти слова во многом воспринимаются как пророчество.
Система, разработанная мастером, нашла преломление в творчестве многих незаурядных талантливых художников, сохранявших внутреннюю свободу в условиях жестких идеологических рамок соцреализма. Так, искусство книги стало отдушиной и особой нишей для Андрея Гончарова, а Илларион Голицын, взяв на вооружение ясный и строгий язык черно-белой линогравюры, в начале своего творческого пути расширял представления массового советского зрителя об идейно-образных и пластических возможностях эстампа.
В юности Гончаров был также учеником студии Ильи Машкова, действовавшей при Свободных государственных мастерских в Москве, уже после он учился во ВХУТЕМАСе на графическом отделении у Владимира Фаворского. Искусство Гончарова вместило в себя открытия и установки обоих учителей-наставников, во многом непохожих и избравших разные пути в отечественном изобразительном искусстве, но сходившихся на общей для многих преподавателей ВХУТЕМАСа идее: готовить художников-универсалов нового типа, стремиться преобразовывать быт (а значит и жизнь) советского человека с помощью искусства.
Иллюстрации к двухтомнику драматических произведений Лопе де Вега Гончаров создавал в 1950-е гг., будучи уже сложившимся признанным мастером. Философия восприятия книги как вещи синтетической, требующей единства множества элементов, развивалась Гончаровым под влиянием открытий Фаворского. В первую очередь, такая работа подразумевала поиск гармонии духа литературного произведения и визуальных образов, трактованных художником. Искусствовед Александр Каменский точно сформулировал, что «художник-иллюстратор создает зрительные параллели словесным образам». Ключом к пониманию текстов Лопе де Вега для Гончарова стали близкий и понятный художнику мир театра, язык сценографии. Иллюстрации построены им как мизансцены, с говорящими театральными позами и жестами.
Линогравюра И. В. Голицына «В. А. Фаворский за работой» сохраняет связь с искусством книги не функционально, но сюжетно. Она запечатлела благородный и значительный образ пожилого мастера в момент создания иллюстраций к «Маленьким трагедиям» Пушкина. Сложно выстроенное пространство изображенного рабочего кабинета и величественный, несущий «духовный свет» Фаворский трактованы здесь Голицыным в духе дюреровского «Святого Иеронима в келье». В одной из витрин экспозиции представлен комплект тех иллюстраций, которые гравирует Фаворский на работе Голицына. Образы для четырех пушкинских пьес придуманы автором в соответствии с эмоциональным состоянием, предваряющим события в книге. Фаворский писал: «Я не изображал героев книги и не делал иллюстраций, повторяющих текст. Все изображенное не было продиктовано текстом, а было мной сделано для выражения серьезности книги, той страстности человеческих чувств, которой она полна… Казалось, что книга вся полна потоком страсти, мне трудно было бы отдельными иллюстрациями передать это движение». В комплект иллюстраций к «Маленьким трагедиям» из собрания ВМИИ входят 15 произведений: макет суперобложки, семь текстовых иллюстраций, заставки и концовки, так называемые «маски», оформляющие линейки вверху книжной страницы. В отрыве от тела книги они воспринимаются иначе, нежели в общей композиции макета издания, однако, создатели выставки постарались сохранить горизонтальный композиционный строй, свойственный оформлению Фаворского.
Выставка в выставке предлагает погрузиться в мир первоклассной высокохудожественной книжной иллюстрации, ставшей эталоном книжного оформления в понимании как критиков-профессионалов, так и простых «народных» читателей. Также она призвана напомнить современному зрителю слова А. С. Пушкина, что «книга — это то чудо, которое сопровождает нас всю жизнь…У книги только один путь — к сердцу читателя».
