220-летие со дня рождения Александра Сергеевича Пушкина (6 июня 1799 года, Москва – 10 февраля 1837, Санкт-Петербург) мы решили отметить виртуальной выставкой, где  представлены  произведения  первой половины  XIX века из фондов музея. Надо признаться, что  раскрытие этой темы оказалось возможным  лишь в  некоем контексте, отражении, сонме ассоциаций, ибо   у нас   нет ни прижизненных изображений поэта, ни его автографов, ни автопортретов.  Смеем надеяться, что с  помощью таких понятий как аура, атмосфера времени, ассоциативный ряд, мы сможем воссоздать визуальный мир  «золотого века», эпохи Пушкина, первой трети XIX века.

Произведения живописи, графики, скульптуры  выстроены в хронологическом порядке, следуя основной канве жизни поэта.  Это  родной город поэта Москва 1799 года в гравюре Горэ Ф.Б., Делабарта.  Это Петербург и его роскошные сателлиты -  дворцовые парки  Петергофа, Павловска и Гатчины (к сожалению нет Царского Села). В Санкт-Петербургской Академии Художеств с 1799 года живописец Семен Щедрин руководит классом ландшафтной гравюры. Именно отсюда  вышли лучшие мастера русского гравировального пейзажа С.Галактионов, А.Ухтомский, И.Телегин. Высокого развития достигает техника печатной гравюры, способствуя самому широкому распространению лучших произведений изобразительного искусства. Сам материал гравюры дал ту меру условности, которая привела к большей гармонии реального и условно-декоративного начал. Сентиментально-классическое восприятие природы соответствовало языку резца с его четкостью и чистотой линии, штриха. Возросший интерес к русскому, к познанию своей страны находит прямое выражение в массовом развитии видовой литографии. Санкт-Петербургу здесь принадлежит особое место. Именно   гравюра  стала выражением настоящего культа этого города. Литографии К.Беггрова, Ф.Перро, С.Галактионова сыграли известную роль в сложении образа имперской столицы, А.Бенуа назовет их «истинными поэмами, сложенными в честь Петербурга». Изобразительное искусство первой трети  XIX века отличается также усиливающимся интересом к жизни народа. Литографии А.Орловского, возможно,  в силу своей бытовой тематики и романтической окрашенности, имели широкую известность у современников. «Буйных и лохматых» коней Орловского (того самого, к кому Пушкин воззвал: «рисуй, Орловский, ночь и сечу!») мы видим в «Линейных казаках», «Курьере на тройке». Очерковая гравюра передает энергию движения, быт 1820-1840-х годов.

На уроках рисования  архитектурные орнаменты  по книге Альбертолли, вслед за Ухтомским, вполне мог воспроизводить лицеист Пушкин,  так же как  профиль Македонского, или группу «Эней спасает отца из горящей Трои»  («да помнил, хоть не без греха, из «Энеиды» два стиха»). 

Решающее значение для всей культуры первой половины XIX века сыграл патриотический подъем в период Отечественной войны 1812 года. Из окон лицея юные воспитанники с сочувствием наблюдали  за  передвижениями русских войск. Свидетельства эпохи - отдельные лубочные картинки патриота-художника Ивана Теребенёва,  работа в скульптуре «Освобождение Берлина» Федора Толстого.

Портрет Александра 1  -  императора-победителя Наполеона, принадлежит кисти знаменитого английского художника Дж.Доу, приглашенного в Россию для создания галереи героев Отечественной войны 1812 года. Его дополняют портреты доблестных военных: В.Левашёва, А.Бибикова, И.Анненского с его декабристским ореолом.

Гравюры, созданные А.Козловым, В.Погонкиным с портретов кисти великих русских художников К.П.Брюллова, О.А.Кипренского, напоминают об авторах, которых поэт знал лично.  О.А.Кипренский оставил потомкам выдающийся портрет поэта («Себя как в зеркале я вижу, Но это зеркало мне льстит»). Нашему музею от Кипренского достался лишь «Грифонаж» - каракули, почеркушки, впрочем, так же тщательно сохраняемые, как и знаменитое живописное полотно К.Брюллова «Пери и ангел», сюжет которого взят у В.Жуковского, общего приятеля Пушкина и Брюллова.

Романтизм, пришедший на смену «ампиру», наложил свой отпечаток на  «Итальянский пейзаж» Михаила Лебедева, рано умершего от холеры в Неаполе, на великолепные марины великого  Ивана Айвазовского. Вот кого вдохновлял поэтический гений Александра Сергеевича! Айвазовский с трепетом вспоминал о незначительных встречах с поэтом, посвятил ему картины где поэт + море сливаются в едином объятии как равные стихии, скорректировал даже свой внешний облик с бакенбардами, сходящимися под подбородком, «а ля Пушкин».

При взгляде на «Портрет неизвестного молодого человека» вспоминается пушкинское «как денди лондонский одет»  (этот портрет у нас  в музее  попросту называют «Онегиным»). Возможно,   его  двойник  стоит за пределами знаменитого произведения И.Хруцкого «Натюрморт со свечой». Это он, только что пришедший из театра, положил драгоценный театральный бинокль, отделанный перламутром и золотом,  выкурил сигару, приготовил стакан лимонада и встал где-то рядом, любуясь белыми ночами, которые отражаются в тонком стекле стакана.

Тему  «Пушкин» невозможно  представить без прекрасных дам, которые вдохновляли поэта, и, в свою очередь, являлись ревностными почитателями его таланта. Череда прекрасных женских лиц смотрит  на нас с портретов кисти  В.А. Тропинина (вспомним здесь чудесный «халатный» портрет поэта), С.К. Зарянко, Т. Райта, Владимира Теребенева, П.Ф.Соколова. В облаке воспоминаний («Я помню чудное мгновенье…»), несомненно, возникает акварельный  портрет Н.Н.Пушкиной работы А.Брюллова,   когда мы смотрим на «Портрет дамы в белом  платье» Петра Соколова, или на профильный  «Портрет неизвестной» Томаса Райта.  Известны райтовские портреты Натальи Николаевны Пушкиной и детей   - «Машка, Сашка, Гришка, Наташка» - ,  самого поэта, получившегося классически совершенным. (Это родственнику Райта Дж. Доу, который, согласно легенде,  создал  портрет А.С.П., затерявшийся во времени, Александр Сергеевич писал «Зачем твой дивный карандаш Рисует мой арапский профиль?»)

Пушкин бывал на Кавказе,  в армии служил его брат Лёвушка. Он мог видеть Кавказ глазами князя Гагарина. Тонкий художник, воспитанник К.Брюллова, служил на Северном Кавказе, создал целый альбом под названием «Живописный Кавказ». Гравюра «Вид Дарьяльского ущелья» Григория Чернецова, как известно, была выбрана Пушкиным для убранства своего кабинета на Мойке. В нашей коллекции – «Вид на Гори» Нестора Чернецова. Братья-художники работали в суховато-документальной манере, бесценной  прежде всего для историографов.

Рисовать портреты знакомых или родственников было всеобщим увлечением эпохи. Облик многих людей этого времени дошел до нас именно в рисунке или литографии. В интимном, обыденном, частном находили художники «души неясный идеал». Характерно стремление передать общее обаяние личности, подчеркнуть светлые стороны человеческой натуры. В 1822 году  художник  Г.А.Гиппиус создал 45  гравюрных листов из серии «Современники», куда вошли сенаторы, государственные  деятели - главные «ревизоры»:  барон Б.Кампенгаузен, А.Хитрово; губернаторы, исследователи; Р.Ребиндер, статс-секретарь по делам великого княжества Финляндского, П.Рикорд  – российский адмирал, путешественник, ученый, дипломат, писатель; лица высшего духовного звания, военачальники. Личность баснописца И.А.Крылова по братству, поэтическому  и театральному, сближена с Пушкиным еще и творчеством скульптора С.И.Гальберга, который снимал посмертные  маски как с Крылова так и с Пушкина.

Среди портретов людей пушкинского времени мы видим  А. Аракчеева («Всей России притеснитель, Губернаторов мучитель,..А царю он друг и брат. Полон злобы, полон мести, Без ума, без чувств, без чести» ),  князей И.Лобанова-Ростовского  и  А.Барятинского, того самого, который учился с М.Ю.Лермонтовым, служил на Кавказе,  а в роковой дуэли февраля 1837 года  проявлял сочувствие противнику Пушкина (он написал Дантесу «…верьте по-прежнему моей самой искренней дружбе и тому сочувствию, с которым относится к вам вся наша семья – Ваш преданный друг»)…

Благодаря историко-литературной исследовательской работе выдающихся русских и зарубежных ученых мы, кажется,  многое знаем о поэте. Но гений неисчерпаем. Каждое поколение россов, каждый изучающий русский язык, обязательно откроет «своего Пушкина».  

Из Марины Цветаевой –  вам:

К пушкинскому юбилею
Тоже речь произнесем:
Всех румяней и смуглее
До сих пор на свете всем,
Всех живучей и живее!
Пушкин в роли мавзолея?